Забытые цивилизации

Юбилей российской археологии

150 лет исполнилось Императорской археологической комиссии — первому в своем роде учреждению, благодаря которому российская археология стала настоящей наукой и государственным делом. Окна академического Института истории материальной культуры, преемника Археологической комиссии, смотрят на Петропавловку.

Несколько лет назад при каждом полуденном выстреле крепостной пушки в Институте звенели стекла — и вместе с ними старинные стеклянные негативы в шкафах. Здесь хранится миллион (!) таких негативов — со всех раскопок, проведенных с 1859 до 1943 года. Шкафы приходилось разворачивать, чтобы бесценные свидетельства не разбились, но в конце концов проще оказалось развернуть пушку, и теперь она стреляет в сторону. Кроме негативов, Институт хранит сами фотографии и отчеты сотен экспедиций. А еще — материалы по реставрации церквей и дворцов.

«Здесь все паспорта на русские православные церкви, — добавляет директор Института Евгений Носов. — Паспорта на все, что было разорено, вывезено, уничтожено, — на каждую церковь. Здесь — вся Российская империя. И началось это с Императорской археологической комиссии». Первые раскопки Комиссия провела в окрестностях Керчи, на Таманском полуострове, в Приднестровье. Благодаря изучению старинных курганов в Эрмитаж поступили античные предметы греческих колоний и скифские золотые украшения (к круглой годовщине Императорской комиссии музей вновь продемонстрировал их на выставке).

Потом настал черед Сибири, Средней Азии, Центральной и Северной России. Комиссия выпустила 37 томов «Материалов по археологии России» и много отдельных изданий. «Советское время принесло пренебрежительное отношение к тому, что было сделано до революции, — говорит директор московского Института археологии Николай Макаров. — Представление о том, что все сделанное до 1917 года было отчасти дилетантской игрой, а не профессиональной наукой, полностью еще не изжито. Только сейчас, открывая архивы, мы понимаем, насколько мы обязаны шести первым десятилетиям российской археологии.

Комиссия задала высочайший научный уровень археологических исследований. Она заложила организационные основы археологии в России». Именно с тех пор в едином центре выдаются Открытые листы — документы на право раскопок — и собираются археологические архивы. Еще в 1862 году Комиссия обратилась в Главное управление путей сообщения с требованием не начинать строительства дорог без предварительных раскопок по их будущим трассам. Ничего подобного в мире тогда не было; это условие только теперь считается нормой, хотя соблюдается далеко не всегда. В работе Археологической комиссии было и другое направление: охрана памятников, в том числе архитектурных.

Ей обязаны своим спасением угличский дворец царевича Дмитрия и новгородская церковь Спаса на Нередице, участки крепостной стены в Смоленске, архангелогородские и владимирские культовые постройки. Комиссия выдавала до 80 Открытых листов в год. А в прошлом году исследователи получили почти 1700 таких документов. Но средств катастрофически не хватает даже на обработку старых материалов. В огромном архиве Института материальной культуры работают всего четыре человека, ни одна единица хранения пока не сканирована, электронных каталогов не ведется.

«Сегодня у нас нет Императорской комиссии, которая находилась под покровительством высшего должностного лица государства. Его слово было законом — в силу этого ей многого удавалось достигать», — говорит руководитель «Росохранкультуры» Александр Кибовский. Он напоминает, что Россия до сих пор не ратифицировала подписанную ею еще в 1992 году европейскую Конвенцию об охране археологического наследия, ее механизмы могут применяться в стране лишь частично. Только теперь Открытые листы становятся разрешительным документом на право раскопок, а не просто единицей научного учета, принято Положение о едином реестре археологических памятников. Но этого недостаточно.

«Сегодня изученные памятники не имеют юридической защиты, многие проблемы связаны с их разрушением, нарушением их границ, — говорит Александр Кибовский. — На основании материалов раскопок мы вместе со специалистами должны обеспечить юридическую фиксацию этих объектов и их регистрацию в реестре памятников, утвердить их границы, чтобы никакая злая воля не могла эти границы нарушить или, пользуясь тем, что этих границ нет, снести часть культурного слоя. Это уже наша историческая задача».

Такой подход относится и к раскопкам на участке, который выделен под строительство «Охта-центра» в Петербурге. Руководитель «Росохранкультуры» обещает, что судьба древних крепостей, обнаруженных археологами, будет решена с учетом мнения специалистов-историков. И объясняет, что решения петербургского Комитета по охране памятников сократить охраняемую территорию на охтинском мысу юридически не существует, потому что постановления на этот счет городской властью не принято. Впрочем, полтора века назад членам Комиссии тоже приходилось разбирать споры о том, сохранить древнее наследие или пренебречь им.

Василий КОГАЛОВСКИЙ